Когда Сергей Ервандович Кургинян говорит о том, что сепаратизм чрезвычайно привлекательная штука и нужно быть очень осторожными с его носителями, я с ним категорически согласен. Красные дорожки в аэропортах манят достаточно сильно, да и у тех масс, которым эти дорожки не светят, хватает своих наборов  «мантр о незалежности». Когда речь заходит обо всем этом, подразумевается, в первую очередь, конечно же Украина.  Потому как ни для кого, у кого есть голова на плечах, ни разу не секрет, что она является ключевым звеном в вопросе восстановления страны.  Но есть один момент в  «украинском» вопросе, который как-то постоянно уходит от внимания.

По факту, на сегодняшний день, мы имеем  признанное мировым сообществом государство Украина, в котором проживает определенное количество людей, считающих себя украинцами, родным языком  для которых является украинская  «мова». Факт? Факт!

Но есть и другой факт. Внушительная часть этого государства – русские, сохранившие родное имя, несмотря на десятилетия пропаганды,  не пришлый люд, а коренной, от века живущий на этой земле. Львиная доля населения говорит по-русски, это очевидно и без социологов, как местного, так и мирового разлива. Общество расколото надвое, одним подавай стучание лбом в закрытую дверь, то бишь вступление в ЕС, другим хочется в ТС и ЕЭП, куда очень настойчиво приглашают.  Факт? Факт!

Что говорят «украинствующие», когда возникает какой-либо вопрос, разделяющий общество? Примерно следующее: «Должно быть так и нам плевать, что там думают русские по этому поводу».  Вы когда-нибудь слышали, чтобы при утверждении, что язык должен быть один, кто-нибудь сказал, что «это раскалывает общество, этого нельзя допустить»? Нет? И я не слышал.

Зато когда русской стороной выдвигается некое требование, что мы слышим? С украинской стороны смотрите выше, а что с русской?  Нет, никаких «а нам плевать, что там думают украинцы» вы не услышите. А услышите… правильно, что «не надо обижать украинский народ, надо быть терпимее, мягче».  То есть, когда мне рассказывают насквозь лживую  версию истории, в лучшем случае из под пера Грушевского, я должен быть терпимым, чтобы не обидеть ранимых людей. А если я не хочу врать и говорю правду, подкрепленную фактами, то я украинофоб. Когда мне навязывают свое мировоззрение, я должен утереться, когда я предлагаю свое, на меня начинают цикать: «Не смей, сейчас не время, ты все испортишь!».

Однобоко как-то, вы не находите?  У русских всегда номер шестнадцатый, сиди и молчи в тряпочку. Уступки всегда, по умолчанию. Требования соблюдения наших прав, как нам говорят,  раскалывает общество. А грубое игнорирование наших прав его консолидирует?

Хотим мы этого или не хотим, от нас не зависит. По факту есть довольно приличное количество людей, которое изучило «украинский»  вопрос и прекрасно осведомлено, что к чему и как что было на самом деле. И они никогда не примиряться с ложью от львовских и киево-могилянских «историков» и будут отстаивать свою правду и свои права. Раскол есть, и он никуда не денется, каждая сторона будет стоять на своем. Отмахнуться и отшикаться не получиться, а значит, это придется обсуждать, причем обсуждать с позиции исторической правды и никак иначе. В тактическом плане может и целесообразно заигрывать с «украинством», наполняя его новым смыслом, жестко выметая нацизм и русофобию,  но стратегически необходимо работать на восстановление русского ядра из «трех братских народов». Иначе вероятность в будущем станцевать   «Беловежские грабли» будет всегда маячить над горизонтом.

Сергей Рымденок