За пределами России у Владимира Путина сложилась скверная репутация. Когда в прессе заходит речь о смерти Александра Литвиненко, делах Михаила Ходорковского и Pussy Riot или о законах о «гей-пропаганде», его обычно рисуют отрицательным персонажем. Те из журналистов, кто не пишет о том, как он опасен, высмеивают его за пристрастие к боевым искусствам, подлодкам и тиграм.

В последнее время риторика и скрытый настрой статей напоминают о временах холодной войны. Вызов, брошенный российским президентом США из-за Эдварда Сноудена (Edward Snowden) – Путин уже больше месяца позволяет беглому компьютерщику оставаться в московском аэропорту Шереметьево, несмотря на бессильное возмущение Белого дома, – и его позиция по Сирии породили в западных СМИ настоящую антипутинскую бурю.

В своей статье, опубликованной в «Комсомольской правде» в последние месяцы советской эпохи, Александр Солженицын писал: «Часы коммунизма свое отбили. Но бетонная постройка его еще не рухнула. И как бы нам, вместо освобождения, не расплющиться под его развалинами».

Однако после того, как в 1991 году советская система в итоге обрушилась, оказалось, что развалины – не главная проблема. За коллапсом СССР последовало опустошительное десятилетие, в ходе которого активы государства были разграблены. Парализованную страну пожирал бандитский капитализм.

Изрядная часть старой советской номенклатуры – люди, которых специально готовили для высоких постов в партии и правительстве, – быстро превратилась в зажиточный средний класс. На самом верху оказалась новоявленная «аристократия» – неимоверно богатые олигархи. Зато пострадали бедные, многочисленные безработные – разграбление страны лишило многих работы – пенсионеры, больные, молодежь, обучение которой превратилось в лотерею. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин, составлявшая в 1986 году 65 лет, сократилась к середине 1990-х годов до 57 лет.

Эта трагедия происходила под властью Бориса Ельцин – президента-шута, дирижировавшего в пьяном виде немецким духовым оркестром, коррумпированного, позволявшего своему окружению набивать карманы – и себя при этом тоже не забывавшего. Вероятно, хуже всего было то, что, когда в России появилось нечто похожее на парламент, Ельцин уничтожил его, обстреляв из артиллерии в 1993 году московский Белый дом.

Он также добился в 1996 году своего переизбрания с помощью грубых махинаций, заставив противников замолчать. Однако, несмотря на все вышесказанное, у Ельцина – в отличие от Путина – было все в порядке и с имиджем, и с прессой на Западе.

Это было вызвано двумя причинами. Единственной организованной альтернативой Ельцину были «остатки» коммунистической партии, а причудливое ельцинское правление все же гарантировало, что коммунисты никогда больше не укрепятся и не получат контроль. Вдобавок, множество иностранных структур – особенно нефтяные, финансовые, юридические и некоторые сельскохозяйственные компании – ловили в этой мутной, бурной и грязной воде отменную рыбу.

В 1998 году масштабный финансовый кризис, наконец, прервал этот уродливый процесс. Ельцин ушел в отставку, сославшись на проблемы со здоровьем и назначив в 1999 году своим преемником сравнительно малоизвестного Путина.

Сперва казалось, что он, подобно Ельцину, будет марионеткой олигархов и кремлевской клептократии. Однако Путин вскоре доказал, что он не обделен собственной политической мощью, выиграв в 2004 году свою первую схватку: он арестовал и отправил под суд самого богатого и могущественного из олигархов – занимавшего в то время 16-ю строчку в мировом списке Forbes Михаила Ходорковского.

Часть олигархов скрылась за рубежом. Так поступил Борис Березовский, получивший убежище в Британии и в этом году покончивший с собой в Беркшире. Его бывший протеже Роман Абрамович, которому он проиграл юридическую битву, долгое время тянувшуюся в лондонском суде, пошел по другому пути.

Став заметной фигурой в британской общественной жизни, Абрамович получил определенную защиту от путинского контроля, но при этом сохранил хорошие рабочие отношения с президентом. Тот, впрочем, посадил его на золотую цепь, когда в 2004 году вновь назначил его губернатором маленькой и далекой Чукотки, хотя олигарх хотел покинуть этот пост.

Это было характерно для нового путинского стиля. Президент не собирался быть креатурой олигархов – напротив, он заставил их покориться или покинуть Россию. В 2009 году Путин обрел огромную популярность, публично устроив выволочку одному из самых богатых российских олигархов Олегу Дерипаске за промахи, допущенные на его алюминиевом заводе в Ленинградской области.

Путинский стиль, бесспорно, авторитарен, но и олигархов трудно счесть невинными жертвами нарушения прав человека.

Кроме этого популярность Путина связана с более жесткой позицией, которую Россия теперь занимает на международной арене, демонстрируя независимость перед лицом Америки и Запада (в частности это касается кризиса в Сирии, старой союзницы России), и со сравнительно успешной экономической политикой. Экономический рост, снижение безработицы и повышение реальных зарплат частично стали результатом усиления государственного вмешательства в экономику и ренационализации ряда предприятий.

Очевидно, что все эти перемены не нравятся Западу, так как они снижают его влияние в стране, ограничивают возможности для ведения бизнеса, а также пробуждают тени советской эпохи. Реакция российского населения, за вычетом олигархов и интеллигенции, выглядит намного более благоприятной, и рейтинги Путина – пусть сейчас они и идут на снижение – остаются крайне высокими.

Часто говорят, что в таких обширных странах, как Россия, если центр слаб, торжествует хаос. С другой стороны, если центр силен, это порождает укрепление государства и тиранию. Россияне в целом, по-видимому, предпочитают второе первому. Однако, несмотря на это, Путин – не тиран.

При всем очевидном несовершенстве российской демократии в России существует множество свобод. Один из наиболее важных, но по-прежнему отсутствующих факторов, которые могли бы помочь стране вырваться из этого исторического цикла, – это истинное верховенство закона. В России его никогда не было. Одно время казалось, что Путин  его добивается, но к несчастью, этот проект, похоже, зашел в тупик.

Тем не менее, его авторитаризм направлен на строительство жизнеспособного государства из руин, оставленных не только коллапсом Советского Союза, но и разрушением центральной власти и экономическим спадом, которые произошли при Ельцине. Опасности чрезмерной централизации очевидны, и этот процесс еще явно не дошел до конца. За ситуацией в России нужно тщательно наблюдать, но при этом необходимо принимать во внимание всю сложность ситуации, с которой имеет дело Путин.

Кристофер Рид

"The Atlantic"

Перевод ИноСМИ.ru